Порандо кайко (ポーランド懐古 Pōrando Kaiko, «Воспоминания о Польше») — песня 1893 года, излагающая впечатления японского майора Ясумасы Фукусимы от проезда через Польшу. Фукусима, совершивший в 1892—93 годах одиночное путешествие верхом от Берлина до Владивостока, сожалеет о блестящем прошлом Польши, которое резко контрастирует с текущим упадком.
«Ясумаса Фукусима, одинокий всадник в снегу». Ксилография (укиё-э) Утагавы Ёсимунэ II из серии «66 историй, связанных со снегом» (二代目歌川芳宗 「撰雪六六談 大雪中の単騎福島安正」)
Ясумаса Фукусима родился в 1852 году в семье самурая Ясухиро Фукусимы из княжества Мацумото в провинции Синано (в настоящее время город Мацумото префектуры Нагано). Он закончил военную школу и после реставрации Мэйдзи (1868) поступил на службу в министерство юстиции, а затем перешёл в министерство обороны. Принимал участие в подавлении восстания «последнего самурая» Такамори Сайго1, побывал в США, Монголии, Китае, Корее и Индии, служил военным атташе в Германии2. Однако наиболее известным предприятием в его военной карьере является одиночное верховое путешествие через Европу и Азию. Фукусима якобы проделал его на спор с одним из немецких офицеров, однако доказательств этому нет3. Точно известно лишь то, что своё путешествие майор использовал для разведки ситуации в России1. Японское военное командование было очень заинтересовано в подобных сведениях, поскольку Россия была одним из самых серьёзных противников для Японии, и с ней вскоре ожидалась война.
Вступив за время службы в Германии в контакт с поляками, Фукусима использовал их рассказы для сбора сведений о России. В информантах не было недостатка: с 1772 по 1917 год Польша не существовала как государство, а её земли к концу этого периода большей частью входили в состав России. Польские патриоты, отчаянно желавшие вернуть своей стране утраченную государственность, восставали против русских с оружием в руках. Из рассказов поляков, которые знали об устройстве и методах российской армии и могли рассказать японскому майору о Сибири, куда русское правительство ссылало повстанцев, Фукусима составил начальные представления о состоянии дел у русских. Затем он решил собственными глазами посмотреть на то, о чём услышал от информантов, и с этой целью отправился в путешествие2.
11 февраля 1892 года Фукусима выехал из Берлина и начал путешествие, длившееся 16 месяцев2. Он пересёк европейскую территорию России, перевалил через Урал, проехал по Сибири, Монголии и Маньчжурии4, где осмотрел строившуюся Транссибирскую магистраль5, и наконец в июне достиг Владивостока, сменив по дороге несколько лошадей, не выдержавших нагрузки и погодных условий6. Российские власти на всём протяжении пути относились к японскому майору вполне дружелюбно. Он был умён, хорошо образован, знал 5 языков, включая русский и китайский7, и если в нём и подозревали шпиона, то не рассматривали Японию как серьёзного военного противника и не видели оснований препятствовать японцу в его путешествии2.
После возвращения в Японию Фукусима стал национальным героем. Газеты прославляли его путешествие как подтверждение твёрдости японского духа8, в его честь сочинялись стихи9 и баллады10. Его военная карьера пошла вверх3, он принял участие в первой японо-китайской (1894—95) и русско-японской войне (1904—05), дослужился до генерала и получил аристократический титул барона (дансяку)1.
Песня «Порандо кайко» была изначально частью эпической поэмы «Путешествие верхом» (騎馬旅行 Kiba Ryokō), сочинённой поэтом Наобуми Отиаи и рассказывавшей о приключениях Фукусимы. Кто именно положил несколько строф из этой поэмы на музыку, неизвестно, однако получившаяся песня некоторое время была известной среди японцев9.
Текст
| Оригинал | Транскрипция | Перевод |
|---|---|---|
| 一日二日は晴れたれど | Hitohi, futahi wa haretaredo | Первого и второго числа было ясно, |
| 三日四日五日は雨に風 | Mikka, yokka, itsuka wa ame ni kaze | А третьего, четвёртого и пятого — ветер с дождём. |
| 道の悪しさに乗る駒も | Michi no ashisa ni noru koma mo | Дороги плохие, и даже если ехать на лошади, |
| 踏み煩いぬ野路山路 | Fumiwazurainu noji yamaji | Трудно проехать по полям да горам. |
| 雪こそ降らね冴え返る | Yuki koso furane saekaeru | Хоть снег и не идёт, снова холодает. |
| 嵐やいかに寒からん | Arashi ya ika ni samukaran | Насколько же холодной будет буря! |
| 氷こそ張れこの朝 | Kōri koso hare kono ashita | Лёд, покрывай [землю] сегодня утром, |
| 霜こそ置けれこの夕べ | Shimo koso okere kono yūbe | Иней, выпадай вечером. |
| ドイツの国も行き過ぎて | Doitsu no kuni mo yukisugite | [Ясумаса Фукусима] пересёк немецкую землю |
| ロシアの境に入りにしが | Roshia no sakai ni irinishi ga | И вошёл в российские пределы. |
| 寒さは愈々勝りきて | Samusa wa iyoiyo masarikite | А холод всё крепчал, |
| 降らぬ日もなし雪霰 | Furanu hi mo nashi yukiarare | И не проходило ни дня без метели. |
| 淋しき里に出でたれば | Sabishiki sato ni idetareba | Пришёл он в одинокую деревню |
| ここは何処と尋ねしに | Koko wa izuko to tazuneshi ni | И спросил, что это за место. |
| 聞くも哀れやその昔 | Kiku mo aware ya sono mukashi | Спрашивает и с жалостью [думает]: в давние времена |
| 滅ぼされたるポーランド | Horobosaretaru Pōrando | Польша была разрушена. |
| 彼処に見ゆる城の址 | Kashiko ni miyuru shiro no ato | Там и сям виднеются руины крепостей |
| ここに残れる石の垣 | Koko ni nokoreru ishi no kaki | И остатки каменных оград. |
| 照らす夕日は色寒く | Terasu yūhi wa irosamuku | Грустно светит на них заходящее солнце, |
| 飛ぶも寂しや鷓鴣の影 | Tobu mo sabishiya shako no kage | И пролетает тень одинокой куропатки. |
| 栄枯盛衰世の習い | Eiko-seisui yo no narai | Подъём и упадок — в порядке вещей. |
| その理は知れれども | Sono kotowari wa shireredomo | Это известный закон, |
| 斯くまで荒るる物としも | Kaku made aruru mono to shi mo | Но [даже] столь [сильные] разрушения — |
| 誰かは知らん夢にだに | Dare ka wa shiran yume ni dani | Это лишь чей-то неизвестный сон. |
| 存亡興廃世の習 | Sonbō kōhai yo no narai | Жизнь и смерть, величие и падение — вот как устроен мир. |
| その理を疑わん | Sono kotowari wo utagawan | Те, кто не верят в этот закон, |
| 人は一度来ても見よ | Hito wa hitotabi kite mo miyo | [Пусть] явятся ненадолго сюда, |
| 哀れ儚きこの処 | Aware hakanaki kono tokoro | В место печали и бренности [бытия]. |
| 咲きて栄えし古の | Sakite sakaeshi inishie no | [Страна, которая] в прошлом процветала, — |
| 色よ香よ今いずこ | Iro yo nioi yo ima izuko | Где теперь её цвета и запахи? |
| 花の都のその春も | Hana no miyako no sono haru mo | [И где] та весна [Польши]? |
| まこと一時の夢にして | Makoto ichiji no yume ni shite | [Она] сделалась в точности [похожей] на короткий сон. |
Примечания
- 1. a. b. c. Rotem Kowner The A to Z of the Russo-Japanese War. Scarecrow Press, 2009, ISBN 9780810870079. p. 125—126
- 2. a. b. c. d. Ewa Pałasz-Rutkowska Major Fukushima Yasumasa and His Influence on the Japanese Perception of Poland at the Turn of the Century in Bert Edström The Japanese and Europe: Images and Perception. Routledge, 2013, ISBN 9781136638954. p. 125—133
- 3. a. b. Jamie Bisher White Terror: Cossack Warlords of the Trans-Siberian. Routledge, 2006, ISBN 9781135765958. p. 14
- 4. Ian Frazier Travels in Siberia. Macmillan, 2010, ISBN 9781429964319. p. 140
- 5. The Missing Dimension: Governments and Intelligence Communities in the Twentieth Century Reviewed by James Bamford, in Bulletin of the Atomic Scientists, Vol. 41, No. 9. Educational Foundation for Nuclear Science, Inc., Oct. 1985, ISSN 0096-3402. p. 52
- 6. Excerpt from the English translation of Fukushima's book “Tanki Ensei" (The Lonely Expedition) thelongridersguild.com (копия в архиве интернета)
- 7. Urs Matthias Zachmann China and Japan in the Late Meiji Period: China Policy and the Japanese Discourse on National Identity, 1895-1904. Routledge, 2010, ISBN 9781134017195. p. 136
- 8. James L. Huffman Creating a Public: People and Press in Meiji Japan. University of Hawaii Press, 1997, ISBN 9780824818821. p. 183
- 9. a. b. Ewa Pałasz-Rutkowska The Making of a European Friend: Japan's Recognition of Independent Poland in Tosh Minohara The Decade of the Great War: Japan and the Wider World in the 1910s. BRILL, 2014, ISBN 9789004274273. p. 231
- 10. Soeda Azembo, Michael Lewis (translator) A Life Adrift: Soeda Azembo, Popular Song and Modern Mass Culture in Japan. Routledge, 2008, ISBN 9781135784652. p. 36—41
Добавить комментарий